«Общество "Круг художников"».
Государственный Русский музей. Корпус Бенуа.
Июнь – декабрь 2007.
Что остается от актуального творчества, когда его актуальность уходит? Увидеть это можно на выставке участников объединения «Круг художников», организованной главным музеем отечественного изобразительного искусства.
Государственный Русский музей. Корпус Бенуа.
Июнь – декабрь 2007.
Что остается от актуального творчества, когда его актуальность уходит? Увидеть это можно на выставке участников объединения «Круг художников», организованной главным музеем отечественного изобразительного искусства.
Именно актуальность была символом веры молодых ленинградских живописцев и графиков, в середине двадцатых годов создавших свой поначалу совсем маленький коллектив. Плохо и не самым нужным в профессии навыкам обученные выпускники странного учреждения ВХУТЕИН – Высшего художественно-технического института, ублюдочного наследника уничтоженной Октябрем Императорской Академии художеств – решили творить политически актуальную, коммунистическую красоту. В своем манифесте начинающие художники определили цель коллективных творческих усилий: «создание стиля эпохи». В уставе и декларации нового объединения они осудили «подчеркнутый индивидуализм» и «литературщину», заявили о своем стремлении отражать средствами искусства наиболее существенные явления коммунистической стройки.
Их своевременную инициативу активно поддержало советское государство: несколько обширных выставок новаторов было организовано в ГРМ, под эгидой искусствоведа Николай Пунина, при царях утонченного эстета-аполлоновца, при коммунистах – всем трепет внушающего комиссара, главы радикальнейшего Отдела новейших течений. Лично Анатолий Луначарский одобрил и поддержал круговцев. Результаты их творчества – живопись, графику, скульптуру – ГРМ тут же стал охотно приобретать.
Скопившееся в те годы в музейных хранилищах и стало основой нынешней экспозиции.
В последнем зале выставочной анфилады демонстрируется документальный фильм о «Круге художников», с кадрами архивной кинохроники, на которых хорошо различимо лицо товарища Пунина, дергающееся от сильного нервного тика, – кажется, он сам был потрясен тем, что увидел.
Потрястись было чем. На «актуальных вещах» круговцев, в полном соответствии со словом классика, смешались в кучу кони, люди. Круговские люди изображены обычно на фоне крупного скота – быков, коров, жеребцов, кобыл, – а также «железных коней», разного рода продукции тяжелой индустрии – станков, тракторов, экскаваторов, грузовиков, – и с небывалыми в истории искусства аксессуарами в руках: отбойными молотками, сверлами, дрелями, новейшим огнестрельным оружием (искусствоведы ГРМ вконец запутались, пытаясь идентифицировать эти механизмы).
И сами антропоиды, возникшие в процессе круговских дерзаний, кажутся похожими на окружающую их нерукотворную и рукотворную среду: битюги и першероны, зверообразные коренастые существа с крепкими черепами, широкими скулами, мощными тазами и бедрами, чурбанообразными конечностями. Круговские работяги, колхозницы, пионеры, военизированные комсомольцы, физкультурники – существа особой расы. Согбенная труженица полей, навсегда раком зафиксированная Вячеславом Пакулиным, главным инициатором и председателем «Круга художников», смотрится органичным субъектом мясомолочного производства. Трамвайная кондукторша Александра Самохвалова, подсвеченная с крутого боку инфернальным изумрудным светом, выглядит монстром Халком из голливудского блокбастера.
Запад явно не прошел мимо советских изобразительных достижений.
В наиболее точных, концептуально адекватных своих образцах это очень национальное, даже этническое искусство. Это искусство коренного русского народа, странным образом освободившегося от прежней, царской сатрапии и с нечеловеческим трудолюбием созидающего новую сатрапию, гораздо более азиатского образца.
Гарантиями успеха круговцам представлялись их «коллективизм» и «единство взглядов». На нынешнюю выставку, однако, попало немало произведений «попутчиков», с разной степенью таланта искажавших основной замысел и пафос отцов-основателей объединения. Гринберг, Неменова, Порет… Эти авторы были культурнее, утонченнее остальных круговцев, меньше пропагандировали и монументализировали, заметнее ориентировались на западное искусство, на Сезанна, Марке, импрессионистов, пуантилистов. Их более интересовали индивидуальности и психология портретируемых, они любили заниматься тихими пейзажами, натюрмортами. Работы фракционеров и маргиналов позволили современным кураторам показать все сегменты «Круга художников», но нарушили цельность проекта и даже, пожалуй, разрушили ее. Музейные историки искусства придали экспозиции несвойственную круговству человечинку, постарались «реабилитировать» явление, привлекшее их внимание, с позиций банального гуманизма.
И напрасно. От актуального искусства, когда заканчивается его актуальность, чаще всего остаются не общечеловеческие ценности, не человечность, а именно бесчеловечное. Остается, как выражались в прежние времена, формализм.
Евгений Голлербах; на изображениях – работы Вячеслава Пакулина и Александра Самохвалова
Их своевременную инициативу активно поддержало советское государство: несколько обширных выставок новаторов было организовано в ГРМ, под эгидой искусствоведа Николай Пунина, при царях утонченного эстета-аполлоновца, при коммунистах – всем трепет внушающего комиссара, главы радикальнейшего Отдела новейших течений. Лично Анатолий Луначарский одобрил и поддержал круговцев. Результаты их творчества – живопись, графику, скульптуру – ГРМ тут же стал охотно приобретать.
Скопившееся в те годы в музейных хранилищах и стало основой нынешней экспозиции.
В последнем зале выставочной анфилады демонстрируется документальный фильм о «Круге художников», с кадрами архивной кинохроники, на которых хорошо различимо лицо товарища Пунина, дергающееся от сильного нервного тика, – кажется, он сам был потрясен тем, что увидел.
Потрястись было чем. На «актуальных вещах» круговцев, в полном соответствии со словом классика, смешались в кучу кони, люди. Круговские люди изображены обычно на фоне крупного скота – быков, коров, жеребцов, кобыл, – а также «железных коней», разного рода продукции тяжелой индустрии – станков, тракторов, экскаваторов, грузовиков, – и с небывалыми в истории искусства аксессуарами в руках: отбойными молотками, сверлами, дрелями, новейшим огнестрельным оружием (искусствоведы ГРМ вконец запутались, пытаясь идентифицировать эти механизмы).
И сами антропоиды, возникшие в процессе круговских дерзаний, кажутся похожими на окружающую их нерукотворную и рукотворную среду: битюги и першероны, зверообразные коренастые существа с крепкими черепами, широкими скулами, мощными тазами и бедрами, чурбанообразными конечностями. Круговские работяги, колхозницы, пионеры, военизированные комсомольцы, физкультурники – существа особой расы. Согбенная труженица полей, навсегда раком зафиксированная Вячеславом Пакулиным, главным инициатором и председателем «Круга художников», смотрится органичным субъектом мясомолочного производства. Трамвайная кондукторша Александра Самохвалова, подсвеченная с крутого боку инфернальным изумрудным светом, выглядит монстром Халком из голливудского блокбастера.
Запад явно не прошел мимо советских изобразительных достижений.
В наиболее точных, концептуально адекватных своих образцах это очень национальное, даже этническое искусство. Это искусство коренного русского народа, странным образом освободившегося от прежней, царской сатрапии и с нечеловеческим трудолюбием созидающего новую сатрапию, гораздо более азиатского образца.
Гарантиями успеха круговцам представлялись их «коллективизм» и «единство взглядов». На нынешнюю выставку, однако, попало немало произведений «попутчиков», с разной степенью таланта искажавших основной замысел и пафос отцов-основателей объединения. Гринберг, Неменова, Порет… Эти авторы были культурнее, утонченнее остальных круговцев, меньше пропагандировали и монументализировали, заметнее ориентировались на западное искусство, на Сезанна, Марке, импрессионистов, пуантилистов. Их более интересовали индивидуальности и психология портретируемых, они любили заниматься тихими пейзажами, натюрмортами. Работы фракционеров и маргиналов позволили современным кураторам показать все сегменты «Круга художников», но нарушили цельность проекта и даже, пожалуй, разрушили ее. Музейные историки искусства придали экспозиции несвойственную круговству человечинку, постарались «реабилитировать» явление, привлекшее их внимание, с позиций банального гуманизма.
И напрасно. От актуального искусства, когда заканчивается его актуальность, чаще всего остаются не общечеловеческие ценности, не человечность, а именно бесчеловечное. Остается, как выражались в прежние времена, формализм.
Евгений Голлербах; на изображениях – работы Вячеслава Пакулина и Александра Самохвалова
Комментариев нет:
Отправить комментарий