КРАСОТА НЕ СПАСЕТ

Александр Яковчук. «Окна».

Центр деловой моды «Regent Hall» (Владимирский проспект, 23).

Сентябрь – октябрь 2007.

Когда мир раскалывается, трещина проходит через сердце художника. Это бывает верно, даже если художник – испытанный пропагандист или рекламист.

Александр Яковчук родился почти полвека назад в Ленинграде, окончил Институт связи имени Бонча-Бруевича, работал фотожурналистом, с начала девяностых занимается рекламой. Не сноб, а крепкий профессионал, снимает не столько на пленку, сколько на цифру, максимально удобную для манипуляций с запечатленным.
Названия его прошлых выставок говорят сами за себя: «Красота», «Любовь», «Женщина и автомобиль», «Ню». В последние годы Александр Яковчук занимается созиданием продажной красоты – и считается, уверяют знатоки, «одним из самых востребованных петербургских фотографов»: к примеру, его выставку «Красота» в столичном Центральном доме художника посетило двадцать тысяч зрителей.
На новой выставке, впрочем, показаны работы, не подходящие ни для фотохроники, ни для агитационного плаката, ни для рекламного постера. «Окна» Яковчука по типу – не «Окна РОСТА» и не гламурный лубок: главное в них не пропаганда чего бы то ни было, а рефлексия и переживание. На не столь уж дальних подступах к своему пятидесятилетию мастер решился заговорить о важном. О том, что не вписывается ни в один из форматов, в которых ему приходилось работать раньше.
Семьдесят крупноразмерных черно-белых компьютерных коллажей, на которых в фотографии петербургских окон различных архитектурных стилей вставлены фотоэтюды, в разные годы выполненные профессионалом Яковчуком: изображения автомобилей, бытовой утвари, термометров, посуды, пепельниц с окурками, людей. Иногда в фотографию оконного обрамления вставлено натуральное зеркало, где посетитель выставки может увидеть себя.
В большинстве случаев в коллажах представлены изображения, обычные для прежнего Александра Яковчука: фотографии девушек, разноплановые грудки, спинки, ножки, глазки. Иногда эти девушки, помещенные в старорежимное ампирное или барочное обрамление, стараются выглядеть Богородицами и Мадоннами. Но отсылок к древнерусской иконописи или европейской религиозной живописи здесь не так много. Гораздо чаще девушки адекватны общим представлениям о рекламных девушках: у одной – огненный взгляд, у другой – наметившиеся проблемы с весом, по третьей психушка плачет… Большинство моделей очевидно непородисты, похожи на лимитчиц или патологических путан. Это не элитные Шиффер и Водянова, а воплощения российских простонародных представлений о них. Художник, фиксируя такие образы, избегает обнажать индивидуальное: его «окна» – не окна жилых построек, через которые каждый интересующийся может рассмотреть подробности чужого быта, а особого рода ширмы. Александр Яковчук создает обобщения, стилистически подобные зовущей Родине-матери Ираклия Тоидзе.
И цельность этих образов теперь намеренно приведена автором «Окон» в катастрофическое противоречие с цельностью обветшавшей высокой культуры. «Внутренние» изображения и их обрамления демонстрируют конфликт: не конкретную коммунальную склоку, а поистине конфликт цивилизаций. Причем не тот, который придуман расторопными политологами в оправдание зарвавшихся политиков-ястребов, а тот, что присутствует в низовой повседневности и очевиден всякому, способному воспринимать видимое.
Имитация гламура, помещенная в облупившийся, растрескавшийся, плохо сохранившийся фрагмент ампирного, к примеру, фасада, создает внутреннее напряжение. Современные модели, тесно скорчившиеся в прямоугольниках старинных окон, напоминают не столько графические опыты Витрувия, гармонично вписывавшего человеческие фигуры в геометрические, – сколько пушкинского королевича-клаустрофоба Елисея: «Но из бочки кто их вынет? / Бог неужто их покинет? / Сын на ножки поднялся, / В дно головкой уперся, / Понатужился немножко: / “Как бы здесь на двор окошко / Нам проделать?” – молвил он, / Вышиб дно и вышел вон».
Человеческий материал, дикое мясо, пришедшее в роковое противоречие с догмами культуры и классической красоты, – вот предмет выставки «Окна». Ни гармонии, ни даже конвенций здесь не предвидится. Ядерная, нарождающаяся цивилизация отвергает всякое соглашательство и демонстрирует твердое намерение уничтожить ограничивающую ее оболочку. Эту новую цивилизацию распирает, она устремлена, по Стругацким, к пароксизму довольства.
«Окна» Александра Яковчука – не «окна в Европу», а зримый финал традиционных интеллигентских мечтаний о европейских ценностях. Это выставка-предупреждение, выставка-ультиматум, даже выставка-реквием. И автор озабочен предметом своих нынешних размышлений, у него «болит сердце». Пожалуй, он искренне мог бы повторить за пушкинским Моцартом: «Мой Requiem меня тревожит».
Вероятно, не случайно выставка Александра Яковчука открылась в центре деловой моды «Regent Hall», – не так давно радикально изменившем облик Владимирской площади и для многих уже ставшем символом новизны уничтожающей.

Евгений Голлербах