ХРУПКИЕ ВЕЩИ

«Переучет: Сессия молодого искусства».
Малый зал Центрального выставочного зала «Манеж» (набережная канала Грибоедова, 103).
Апрель 2008.

Актуальное искусство очень похоже на дэнс-индустрию. Даже самый ловкий уличный танцор интересен публике, лишь пока пляшет. Танцевальный ансамбль – пока он на сцене и пока гремит музыка. Балерина – пока перед залом быстрой ножкой ножку бьет; уже вчерашняя «Жизель» может интересовать лишь специалистов. Так и актуальное искусство: слишком часто оно имеет смысл лишь в момент его презентации, и даже самые смелые его образцы, некогда определившие эпоху, потом не вызывают никакого публичного интереса: «Фонтан» Марселя Дюшана, изъятый из мужской уборной 1910-х годов волей художника-новатора, теперь вновь не произведение искусства, а всего лишь писсуар.

Подтверждением этой жестокой логики стала состоявшаяся в Петербурге трехдневная «сессия молодого искусства» «Переучет». Ежегодный – уже третий по счету – творческий отчет передовой молодежи из Петербурга, Москвы, со всей российской периферии, из ближней и отдаленной заграницы на сей раз был подготовлен при участии Московского музея современного искусства и прошел не в привычных всем муниципальных выставочных помещениях, а в только что организованном Малом зале ЦВЗ «Манеж» на канале Грибоедова, – в паре шагов от Мариинского театра, одной из цитаделей традиционной культуры. До недавнего времени в трехэтажной новой обители муз находился архив городского суда, и молодежи под руководством куратора Ани Желудь пришлось наскоро осваиваться в выделенных пространствах, прежде хранивших главным образом материалы криминального характера.

Распорядители заранее предупредили интересующихся: «К участию в Сессии “Переучет” были приглашены самые активные, самые восприимчивые, самые отзывчивые, полные сил и энергии восходящие звезды отечественной арт-сцены. Это молодые художники (в возрасте до 29 лет) из Петербурга, Москвы, регионов России, а также из ближнего и дальнего зарубежья (Германия, Финляндия, Украина). В течение двух недель монтажа они войдут в непосредственный контакт со средой и продемонстрируют свои проекты 4, 5 и 6 апреля».

Далеко не все из предполагавшихся участников «Переучета» сумели принять в нем участие, однако задуманный праздник все-таки состоялся. Были подготовлены объекты, фотографии, видео, светозвуковые инсталляции. Собственно к «контакту со средой» актуальные художники младшего поколения приступили 4 апреля в 17.00, открыв пресс-показ, а час спустя приняли и первых рядовых любителей «свежезарезанной вечности». Вниманию журналистов и публики были представлены экспонаты, в большинстве случаев рассчитанные на самое интенсивное взаимодействие со зрителем. Увы, фиеста длилась недолго: уже к финалу первого дня многие экспонаты, не выдержавшие интерактивности, представляли интерес лишь для уборщиц. В следующие же дни малочисленные посетители видели, например, что часть помещений недоступна для осмотра, комната с инсталляцией томички Наташи Юдиной из проекта «Мир, усеянный горошком» опечатана, «Сад камней» краснодарца Егора Кузнецова обнесен бечевой с табличками «Хрупкая вещь» и «Не заходить», его же динамическая композиция «Большие снега» рачительно отключена кем-то от электросети, сооруженная из вытяжных труб «Управляемая скульптура КБ №1» москвича Романа Сакина безвозвратно утратила всякие признаки управляемости. Оказалось, что передовое молодежное искусство – по большей части искусство одноразового и совсем недолговременного пользования. Пережили свои звездные часы только произведения, исполненные в традиционных техниках, – вроде суровой скульптуры петербурженки Натальи Краевской «Казнь педофила», живописи Александра Дашевского («Обнаженные и связанные»), Игоря Фролова («Любовь к телевизору») и творческого коллектива под руководством Ирины Дрозд (серия крупноформатных полотен, напоминающих творчество мэтров Виноградова и Дубосарского); к актуальному искусству, впрочем, они могут быть отнесены лишь условно.

Интерес к «Переучету» утратили, кажется, не только зрители, но и сами его участники: после того, как «сессия» стартовала, уже мало кого из них можно было встретить в мрачных стенах бывшего судебного архива. Едва ли, однако, кто-то из понимающих осудил юных за их абсентеизм: сфера деятельности определяет правила существования.

Радикальное актуальное искусство не рассчитано на чей бы то ни было долговременный интерес, его задачи иные: лабораторные. Потому-то и живет оно главным образом не на средства, которые получают художники от продаж плодов своей деятельности (кто же станет покупать в офис или дом «Казнь педофила»?), а на гранты, выделяемые доброхотами. За пределами России – чаще всего благотворительными частными организациями, внутри же нее – государством, которое свободно может пренебрегать мнением рядовых россиян относительно оправданности такого рода трат. Что, вероятно, даже хорошо: многие арт-эксперты боятся и думать о том, какое искусство выбрал бы массовый россиянин, если бы имел возможность выбирать.

В значительной мере бюджетный характер российского независимого творчества проявляется, в частности, в том, что основные организации, устраивающие показы подобного рода, – именно госучреждения. К примеру, крупнейшая площадка Петербурга – ЦВЗ «Манеж» (Исаакиевская площадь, 1); с конца 1980-х годов здесь активно показывается «неофициальное искусство» и, кроме прочего, с 1996-го проводится Международный фестиваль экспериментальных искусств и перформанса. На ниве актуальной визуальной культуры более или менее стабильно работают также некоторые музеи: Анны Ахматовой в Фонтанном доме (Литейный проспект, 53), Городской скульптуры (Невский проспект, 179 / Чернорецкий переулок, 2), Отдел новейших течений Русского музея (Миллионная улица, 5), Молодежный образовательный центр Эрмитажа (набережная Мойки, 45). Государственная сердечная расположенность к экспериментальному творчеству, однако, не беспредельна: к примеру, петербургский филиал учрежденного в 1994 году Министерством культуры Государственного центра современного искусства уже много лет не может получить необходимые ему выставочные пространства и вынужден довольствоваться изрядно отдаленной площадкой на острове Котлин и прочими вполне экзотическими вариантами.

При содействии госструктур – хотя и по настоятельной инициативе неформальной творческой интеллигенции – возник арт-центр «Пушкинская, 10» (Лиговский проспект, 53), который ныне объединяет галереи «Мост через Стикс», «Музей нонконформистского искусства», «Музей Новой академии изящных искусств», «Navicula Artis», «Фабрика найденных одежд», «ФОТОimage», несколько других организаций и считается важнейшим оплотом «левых». Одной из очень немногочисленных институций, заинтересованных вопросами экспериментальной визуальной культуры и при том возникших в соответствии с принятой в остальном мире логикой, стал институт «Pro Arte» (Невская куртина Петропавловской крепости): он был организован не без помощи Джорджа Сороса, в свое время сделавшего очень много для поддержания просвещения и искусств в России, – и теперь, кроме прочего, регулярно проводит международные фестивали «Современное искусство в традиционном музее», привлекая к сотрудничеству множество организаций: Музей Федора Достоевского, Музей петербургского авангарда «Дом Матюшина», Музей политической истории России, Музей связи, Музей космонавтики и ракетной техники, Музей железнодорожного транспорта, Пулковскую астрономическую обсерваторию и десятки других.

Не столь масштабна в Петербурге деятельность частных галерей и выставочных залов; хотя некоторые из них и пользуются официальной поддержкой, их возможности обычно совсем невелики и их перспективы избыточно неопределенны. Большинство из них имеет некоммерческий характер, и лишь единицы, считается, самоокупаются и даже приносят своим организаторам скромный доход.

У петербургского актуального искусства есть свои классики и звезды: художники, кураторы, галеристы, аналитики, идеологи, ценители, даже собиратели (некоторые из них совмещают в себе все таланты). Именно заинтересованные в поддержке «лабораторного творчества» организации и личности и организовали за последние годы множество показов разного калибра отечественных и зарубежных авторов. Кто-то занимается также образовательной, исследовательской, издательской, концертной деятельностью. Как ни относись к экспериментальному искусству, во многом благодаря усилиям его энтузиастов Петербург не утрачивает репутацию одного из основных и наиболее разнообразных в своих проявлениях культурных центров России.

Евгений Голлербах; на фотографии Марины «Gullimar» Гуляевой – Аня Желудь и фрагмент инсталляции Александры Фадеевой «Шишки-шишки, я на передышке».